В общем, я приехала домой, если кто не понял.
Добралась нормально, не считая сломанной ручки у чемодана, и, как следствие, сломанного ногтя и порванной на пальце перчатки.
И я зол! В частности я зол на ростовских мужиков.
Если вам кто-то станет заливать, что в Москве люди не душевные, стукните его в глаз, ибо он воистину неправ!
Потому что мне мой чемодан дали самостоятельно только в метро закатить, да и то только потому, что народу 1 января на улицах не так уж много. А дальше всякие прохожие дядьки почти что передавали его с рук на руки, как переходящее знамя, не реагируя на мои протесты, что по кафельному полу его катить совсем-совсем не тяжело.
Зато в Ростове... не, он не шибко тяжелый, конечно, скорее просто громоздкий, но вот ни одна лялечка просто не шевельнулась. Точнее одна шевельнулась все-таки, но только после моего возмущенного бурчания в поезде: "Бля, зачем здесь вообще мужиков поставили?"
Бабушка у меня по определению какая-то садистка. Это ж надо сегодня припереться в 7 вечера и сидеть, сидеть, сидеть...! Не, я рада ее видеть. Но елки, курить же хочется! А делать это при пожилом и чуток неадекватном (не в плане маразма, а в плане характера) человеке мне неудобно. Не из уважения даже, а чтобы не провоцировать многочасовой мозготрах. К десяти я уже думала, что возьму ее за руку и препровожу домой.
К половине одиннадцатого у нее проснулась совесть.
Черт, никогда не думала, что сигарета может быть настолько долгожданной.